Автор статьи Михаил Торопов.
В 2020 году иностранный язык должен стать третьим обязательным предметом в структуре школьного ЕГЭ (напомню, сейчас выпускники в обязательном порядке сдают только русский и математику). Решение это неоднозначное, но, если поразмыслить, весьма прогрессивное. Знание иностранного языка – штука в современном мире крайне полезная. Хуже от этого точно никому не станет. Так что поскрипят зубами дети и их родители, а делать нечего – придётся тянуться к ещё одному источнику знаний, попутно облегчая кошельки и затягивая пояса. Ради развития любимого чада ничего не жалко.
В этой связи гораздо интереснее поговорить о ЕГЭ как таковом, благо институт этот в российской системе образования пока не прижился, вызывая бурные дебаты и громкие скандалы масштаба общенационального. Аргументы противников сводятся, помимо претензий к неизбежным несовершенствам любого нововведения, к чуждости такого способа контроля знаний для России в принципе. Мол, у нас есть традиционные экзамены, а вы тут со своей западенщиной лезете. Оставляя в стороне ценность подобных аргументов вообще, давайте вспомним, а что такое эти “традиционные экзамены”. Я это сделаю на собственном примере, который и предопределил моё отношение к ЕГЭ ещё в те времена, когда никакого ЕГЭ толком и не было.
Я поступал в университет летом 2003 года. Денег на платное обучение не было, и надо было как-то попасть на бюджетное. В противном случае светила двухлетняя чёрная дыра, в РФ именуемая армией. В моей 17-летней голове и в помине не было никаких конкретных устремлений и карьерных планов, кроме абстрактной “гуманитарной сферы”, поэтому в каждом из четырёх выбранных мной вузов я поступал на разные факультеты, “куда Бог пошлёт”. Вуз хотелось не абы какой, а хороший, и в итоге для первой попытки я выбрал престижный РУДН. Там и начались “традиционные экзамены”. Если кто не в курсе, напомню, что бывали они двух видов: письменные и устные. Всё отличие состояло в том, что в первом случае ответы нужно было только написать на бумаге, а во втором – ещё и зачитать вслух. Я начал сдавать эти экзамены и постоянно получал четвёрки, буквально за каждый следующий. Вроде отвечал неплохо, но и недостаточно хорошо, судя по оценке. Винить было некого, кроме себя, да и надежда на первых порах теплилась – всё-таки четвёрки не тройки. Когда же пришёл день икс и на дверях такой близкой “альма-матер” вывесили результаты зачисления, я поразился. Зачислили группу человек в 25, набравших максимальное количество баллов. Экзамена было четыре, напротив фамилии каждого поступившего значились цифры 20. Чудеса начинались далее по списку: 19 не было ни у кого, 18 тоже. Все остальные, включая меня, набрали 16 и ниже. Подобный расклад мне чисто статистически показался неубедительным, но делать было нечего. Надо было идти пытать удачу в следующем приюте для жаждущих знаний нелюбителей военной службы.
В следующем государственном вузе случилась похожая история. Там тоже были одни четвёрки, в том числе за сочинение, которое я всегда считал своей сильной стороной. В итоге на финальное собеседование я даже не пошёл, понимая всю безнадёжность этой нелепой игры. Впору было отчаяться и счесть себя недостойным высокой чести получить высшее образование за казённый счёт, но параллельно я подал документы в молодой, но уже набиравший популярность вуз ВШЭ, где применялась невиданная в Рассеях новаторская методика вступительного тестирования. И – о чудо! – тут мои знания вдруг заработали с неожиданной силой. С солидным запасом преодолев проходной балл, я наконец-то стал студентом, даже удивившись, как это может быть легко. И тогда, десять лет назад, жарким московским июльским днём, я свято уверовал в правду тестирования.
С тех пор и поныне я убеждён, что “традиционные экзамены”, особенно в насквозь коррумпированной России – рассадник зла. Если, конечно, считать добром равные и честные выборы тьфу ты, возможности для талантливой молодёжи, желающей учиться и выбиваться в люди без участия родительских денег. Даже только одну возможность, из которой следуют все остальные – возможность получить объективную оценку уровня своих знаний.
Правильно составленный тест – это ОБЪЕКТИВНАЯ оценка, а любой “традиционный экзамен” – субъективная. Оценивающим субъектом может быть хоть самое справедливое существо во Вселенной, это никак не меняет порочность самого принципа. Она заключается в том, что вы всегда будете зависеть от воли другого человека. Притом какие-то апелляции после “традиционного экзамена” бесполезны. Преподаватель всегда объяснит вам, почему поставил четыре, а не пять, и никогда вы ничего не докажете, только потратите лишние нервы (которые лишними, как известно, не бывают). А вот при тестировании, даже если задан некорректный вопрос (на это тоже пеняют противники ЕГЭ), он задан некорректно ДЛЯ ВСЕХ. Даже здесь, в ошибках и недоработках системы, вы всё же находитесь в равных условиях с остальными. И это, по-моему, неоценимая вещь. По крайней мере для тех, кто видел “обратную сторону”.
А вообще, доказывать преимущества тестов перед обычными разговорными экзаменами не хочется совсем. Они настолько очевидны, что тестирование давно и прочно заняло господствующие позиции в качестве оценочной системы во всём мире. Ну, как минимум, в цивилизованной его части. Поэтому дискуссии на эту тему в отсталой России напоминают множество других подобных дискуссий, особенно расплодившихся в обществе за последние пару лет. Например, сажать ли в тюрьму за публичное неверие в высших существ. Защищать ли детей от заражения гомосексуализмом. Вводить ли под черепную коробку новорождённых специальный контрольный чип со взрывчаткой… хотя нет, до этого вроде ещё не дошли. Так что надо радоваться, что хотя бы в образовательной части этих сумасшедших прений правящий класс бесправной страны склоняется в сторону здравого смысла.
Мне могут возразить: “А как же скандалы с ЕГЭ? Посмотрите, что этим летом творилось!”. Действительно, шумихи вокруг ответов, просочившихся в сеть, было немало. К тому же весь интернет смаковал видео проведения экзамена в Дагестане, проходившего в режиме “цивилизация выкл”. Но в Дагестане, извините, не то что экзамены, там и законы российские не очень-то работают, и даже немножечко идёт война. Так что проблема эта из несколько другой области – не образовательной, а военной. Что до выложенных в соцсетях ответов, то это несомненный ПРОГРЕСС. Раньше ученикам и не нужно было искать никакие ответы. В школах все получали тот балл, который должны были получить. Например, в моей школе потенциальные “медалисты” сдавали экзамены так: сначала пытаемся сами, а если не получится, учителя помогут и даже сами перепишут. И все об этом знали, и никаких скандалов не возникало. Так что, ей-богу, все эти массовые нарушения, а особенно борьба с ними – это просто прекрасно. Дело сдвинулось с мёртвой точки. В авгиевых конюшнях настал наконец-то субботник.
Так что, друзья, давайте любить цивилизацию в каждом из её проявлений. В том числе таком, как ЕГЭ. Иначе вашим детям однажды предстоит испытать то чувство, которое испытывал я десять лет назад, вглядываясь в распечатки с суммами баллов и фамилиями, прикреплённые к захлопнутым дверям мест, где мне не суждено было учиться. Чувство обиды и разочарования – и вовсе не оттого, что не поступил, а оттого, что даже не знаешь, почему не поступил, мог поступить или нет, и стоит ли вообще продолжать играть в написанном для тебя непонятно кем спектакле, сценарий которого тебе никто не удосужился выдать. Цивилизация тоже не гарантирует вашим детям ничего особенного, кроме одного – сценарий они получат, и правила игры будут одинаковы для всех. А человеку, способному хоть на что-то, этого вполне достаточно. Дальше он справится сам.
Свежие комментарии